Несмотря на то, что я отдыхал аж три недели (никогда еще в своей трудовой жизни я такого себе не позволял), пост об этом написать так и не сподобился. Не столько потому, что времени не было, сколько потому, что хотел как можно больше отхватить этого времени, когда я никому ничем не обязан, и могу спокойно читать книги днями напролет. Идиотское, на самом деле, пристрастие. Живу в двух километрах от пляжей, и самый разгар лета провожу то дома, то на работе, то еще где. Зажрался, пожалуй.
Но, справедливости ради, скажу, что за эти три недели я таки не только дурью маялся, но и намотал 9 командирских часов. Естественно, вместе с Тони на его самолетике.
Удивительно, с каким рвением Тони принялся летать со мной. Через него, во времена работы инструктором, прошла куча людей. Но самолет свой он доверил только мне - какому-то русскому парню с заснеженных просторов Приуралья. Почему этот пожилой уже австралиец, с которым у нас нет ничего общего, доверился именно мне? Ответ напрашивается сам собой, но надо быть скромнее. Поэтому оставлю его при себе.
Всего мы с ним совершили четыре полета. Фотографировал я всего пару раз, так что картинок особо не будет. Видео с хвостовой камеры есть, довольно много, но я его не обрабатывал. Да и нет там ничего интересного, вы все это уже видели. Треки есть тоже, если дури хватит - выложу. А то ведь я, как обычно, принялся писать пост на ночь глядя.
Первые два полета состоялись 28 декабря. Слетали в тренировочную зону, где я порулил самолетом, полетал с выпущенными закрылками, посваливал его, и немного поработал над аварийной посадкой. Самолетик, как я уже писал, очень легкий и управляется рукояткой, а не штурвалом. В связи с этим оставляет ощущение какого-то истребителя. Я несколько раз ловил себя на том, что вроде бы нормальные, по ощущениям, развороты оказывались кренами на 45 градусов. Не чувствуется в этом самолете крен.
То, что самолет легкий, естественно, отражается на его устойчивости. То есть, его сильно трясет. Никогда еще в самолетах мне не было плохо. Но здесь я таки почувствовал нечто похожее. Впрочем, это все терпимо.
После тренировочной зоны мы погнали обратно в Camden, где я произвел первую свою самостоятельную посадку на Пульсаре. Это очень странно, но она получилась идеальной. Сразу замечу, что остальные мои посадки таковыми уже не были.
После посадки снова возникла примерно та же проблема с тормозами, что и в прошлый раз. Нет, с педалями все было в порядке, но свернуть с полосы вправо было почти невозможно. То ли тормоз после пробежки становился неэффективным, то ли потому, что там надо разворачиваться на 135 градусов. В общем, развернулся почти на кромке бетона, давя педаль изо всех сил.
Дорулил до ангара, вылез из самолета. Загнали его в ангар, а сами пошли в местный клуб, сели там за стол, стоящий в их ангаре, и перекусили кто чем. После этого пошли на второй вылет. На этот раз это были просто круги для отработки посадки.
У самолета обнаружилась особенность: после отрыва он теряет вертикальную скорость. Да и отрывается как-то неохотно: нос задираешь и он так с ним и едет около секунды-полутора. На двухмоторниках такого не было, они сразу рвут вверх. Эту же птичку нужно было после отрыва выравнивать и разгонять. После этого она летела уже нормально.
Сколько я там намотал кругов теперь уже не помню. Кажется, семь. И каждый раз посадка получалась так себе. То ли из-за непривычного экрана от горячей полосы, то ли я сам дундук. Но, действительно, на двухмоторниках так после выравнивания не держало. Вроде бы. Но Тони остался доволен.
Следующий полет был 31 декабря. Это ж у меня традиция такая - летать в последний день года. Как ни странно, Тони на это согласился. Да он фанатик пострашнее меня, пожалуй. Договорились слетать в Cowra. Это не слишком далеко, мы не хотели никуда забираться надолго в такой-то день.
По приходу в клуб я отправил Тони разбираться с самолетом, а сам засел за их единственный компьютер делать расчеты, распечатывать план, схемы, регистрировать полет. Пока я там все это делал, Тони как раз успел разобраться с самолетом. Удачно.
Забрались внутрь, полетели. На борту из навигационных приборов был только старенький GPS, который Тони берег по причине того, что он мог управлять автопилотом. Оказалось, что у Тони есть автопилот. Но, как это было на Пайперах, контролировал он только направление. С тангажом надо было самому разбираться. Тут была особенность. Так как самолет легкий, то заставить его поднимать или опускать нос можно было... наклоном головы. Круто, да? Наклоняешь голову вперед, и он медленно опускает нос. Откидываешься назад - поднимает.
В полете весьма здорово сносило ветром. Хоть я и держал курс довольно точно, но и GPS и визуальное наблюдение показывало, что нас сносило к югу. Поэтому путь полета оказался непривычно кривым. Ну, плюс еще, как и говорилось, самолет не шибко-то устойчив.
Собственно, больше особо и вспомнить нечего. Сели в Cowra, перекусили, полетели обратно. Под Mittagong чуть не влетели в облака, которых Тони побаивался. От Mittagong дальше меня вел Тони, так как местность там весьма невразумительная, и ориентироваться по ней пока что сложно. Сажал, естественно, я. Как это и бывает 31 декабря, я был единственным, кому взбрело в голову летать. Диспетчер дал разрешение на посадку сразу же, как только я с ним связался. Стало быть, на аэродроме тишина и забвение. После посадки он поздравил с новым годом и разрешил руление на стоянку. Вообще-то, такое разрение дает диспетчер руления на другой частоте, но там на вышке, видимо, был всего один человек. Ну, что ж, поздравил его, и порулил дальше.
Ну и, наконец, четвертый полет был 4 января. Тони попросил спланировать полет в Merimbula, но, почему-то, через Goulburn. Зачем такой крюк делать? Он не хотел связываться с военной базой Nowra. Я, хоть и не понял что в этом плохого (с военными у меня пока что никогда проблем не возникало), но полет спланировал.
В клубе, проверяя прогноз погоды, отметил, что там будут облака, причем их будет прилично. Но, вроде, не там, куда мы летели. По аэродромам тоже все нормально. Хм. Ладно, слетаем, посмотрим.
Слетали, посмотрели:
Развернулись и улетели обратно. На облачность мы нарвались на отрезке между Goulburn и Moruya. Там был горный хребет, за которым и образовались облака баллов в 6.
В тот день дул западный ветер, причем сильный. В стороне Канберры были видны полосы пыли, поднимаемой с тамошних пустошей. Любопытное зрелище, я такого не видел. Но, к сожалению, не сфотографировал. Уже не помню почему.
Что на пути туда, что обратно, нам пришлось общаться с диспетчером в Мельбурне, который видел на своем радаре как мы летим на высоте выше 9000 и попадаем в контролируемое пространство Канберры. Хотя, фактически, мы летели туда на 8500, обратно на 7500. Судя по всему, альтиметр у транспондера врал. Пришлось клятвенно заверить его, что у нас с высотой все в порядке, и выключить передачу высоты на транспондере.
Кажется, про полеты сказал все. Там действительно ничего особого не происходило. На нестандартных радиопереговорах я, почему-то, начинаю тормозить в присутствии инструктора. Просто не знаю кого спрашивать, если что-то непонятно: то ли диспетчера, то ли инструктора. Диспетчера дергать лишний раз не хочется, а инструктор, в общем-то, вмешиваться и не должен, но он-то ближе и слышен яснее. Такая вот дилемма.
Следующий полет мог бы состояться 10 января, но его мне уже пришлось отменить. Причиной этому было событие, которому я сейчас и посвящу часть поста.
Решил я, пока есть время, сходить в зоопарк Featherdale. Про него я слышал, что там дают потрогать коал и кенгуру, чего в Taronga делать не давали. Но мне вот всегда хотелось погладить вомбатика. Прямо покоя не давал этот зверек. Но я не знал дают ли там с ними пообщаться. Витя как-то сказал, что они кусаются и их трогать нельзя. Ну, и какаду кусаются, но я же их трогаю за клювы. В общем, надо было проверить.
Featherdale Wildlife Park - это такой небольшой зоопарк, находящийся посреди обычной жилой местности, заставленной частными домами. Находится он где-то в часе езды от станции Central - в Blacktown. Оттуда еще минут 10 на автобусе.
Добрался до места, купил билет, захожу в парк, а там ну прямо-таки подарок судьбы.
Вомбатик! Даже два. Сразу после входа. Почему-то еще с ними в вольере находились золотые фазаны. На снимке один из них виден. Ну вот, желание исполнилось сразу же, без прелюдий и сложностей. Со всеми бы желаниями так, будь они неладны.
Идем дальше. Напротив вольера с вомбатами находилась пара коряг, отгороженных чисто символическим забором высотой по колено. На корягах сидели птицы и спали. Это были лягушкороты. Птички, в целом, довольно симпатичные, но в спящем виде совершенно невыразительные для фотографии: выглядели просто как серые камни. А вот на самом заборчике устроилась как раз весьма любопытная птица: кукабарра. Знаменита она тем, что умеет делать так. Обычно такой звук вставляют чуть ли не во все фильмы, где показывают джунгли, хотя птичка эта не живет в джунглях.
Кука, судя по всему, была дикой, ибо те, которые принадлежали зоопарку, сидели себе в клетках. А эта прилетела сама. Где-то на youtube я видел как кто-то гладил дикую кукабарру по голове и она ничего особо не имела против. И я тоже решил попробовать. И получилось.
Кука позволила себя погладить, но ей, судя по всему, от этого удовольствия никакого не было, потому как она стала поворачиваться к руке клювом, не давая себя трогать, хоть и не кусая. Потом ею заинтересовались дети, которые, видимо, тоже хотели ее потрогать, но она просто зашла за забор, где они ее доставать уже не стали, хотя забор был сами видите какой. Умная птица.
Посмотрел на вольеры с птицами, которые были прямо за спиной и, не найдя там ничего для себя интересного, пошел знакомиться с кенгуру, которые прыгали по округе. Нашел валлаби.
И еще каких-то, к сожалению, название не прочитал. Да его, вроде, и не было нигде.
Кенгуру не особо любили, когда их гладили, но как-то терпели. Того, что слева, я потрогал за хвост. Он оказался тяжелым и мясистым.
Идем дальше, проходим через ворота, и попадаем к коалам. Они находились даже не в клетках, а в открытых вольерах без решеток, но с преградой высотой по пояс. Я подошел к одной из таких и стал наблюдать за одной из двух коал. Она медленно перебиралась с одной ветки на другую. Я протянул в ее сторону руку. Коала, так же медленно, перелезла на ближайшую ко мне ветку и протянула мне лапу. Я ее пожал. Потом она залезла повыше и заняла обычную для коал позу.
Справа от этого вольера было место для фотографирования с коалами. Две коряги, на одной из них сидела коала. Люди, стоя в очереди, подходили к ней, трогали за спину и фотографировались. Один из служащих как раз принес на руках еще одну и посадил ее на вторую корягу. Ну, я и воспользовался.
И чего у меня такая довольная физиономия, а? Мех у коалы по ощущениям похож, скорее, на вату. Такой же воздушный и легкий.
Ну, а дальше я уже не помню в деталях где бродил. Много смотрел на птиц, которых там было очень много. Особенно порадовало общение с неимоверно дружелюбными краснохвостыми траурными какаду. Это очень большие птицы, которых я никогда не видел вблизи. А вблизи они оказались очень общительными. Тянутся к людям, следуют за ними, лазая по клетке изнутри, дают лапки потрогать, всячески привлекают внимание. Я такого не видел даже у желтохохлых. Фотографировать птиц не стал, потому что через клетку это делать бесполезно.
Был в зоопарке крокодил, но эту зверюгу я не люблю, так что и не снимал. Зато там было где-то 4 вольера с вомбатами разных видов. Я их всех перегладил. И ни один меня укусить не попытался. Им, вообще, все равно гладят их или нет. Они только и делают, что едят, спят, и ходят туда-сюда.
Вообще, я перегладил всех, до кого смог дотянуться. Даже ехидну, но этого, к сожалению, никто не снял.
Первая ехидна как-то напряглась и попыталась свернуться в клубок. А вот остальным было все равно. Впрочем, гладить ехидн не очень-то интересно, иголки твердые, будто трогаешь какие-то пластиковые штыри. Но зверюшка забавная.
В одном из вольеров ходил павлин.
Но в том же вольере ходил и кое-кто поинтереснее: квокка. Маленькая кенгурушка, которая живет только на островах вблизи Перта. В частности, на острове Роттнест. Я давно видел видео с ней, и даже фотографировал ее в Taronga. Но тут таки удалось ее погладить.
Милая маленькая безобидная зверюшка. Они живут на островах потому, что на материке их быстро истребляют завезенные туда когда-то лисицы. Но на островах они так расплодились, что девать некуда, так что их рассылают по разным паркам.
А вот динго:
Собачка как собачка, вроде бы. Но, почему-то, вокруг них возвели высокий забор и вторую ограду в полуметре от первой. Странно, они же, вроде, на людей не нападают.
Еще я там нашел пингвинчиков. Они столпились кучкой и старались держаться тихо и незаметно, но спрятаться им было негде.
Бродил я там довольно долго, но не все фотографировал. Скажем, там была часть, где были домашние шивотные: козы, теленок, куры, кролики, свиньи. Там снимать особо нечего, это так, для детей познавательно, наверное. А я свиней нанюхался еще в Украине, тут ничего нового не было.
Перед уходом же мне довелось сделать самое трогательное: погладить маму-кенгуру и ее кенгуренка в сумке.
Сначала маленький испугался и залез в сумку. Пока он там сидел, я потрогал лапку у мамы. Она у нее была сжата в кулачок. Я взял его большим и указательным пальцем. Она разжала его. Знаете, это удивительное чувство. У них ведь ручки почти такие же, как и у нас. У меня на ладони лежала маленькая лапка живого существа, которое ей пользовалось почти так же, как и мы. Кто знает как пошла бы эволюция, если бы не появился человек. Может, эти зверюшка сумели бы занять наше место, если бы научились применять свои ручки для создания орудий труда?
Кенгуренку надоело сидеть в сумке, и он высунул свою мордочку, с любопытством меня обнюхивая. Но, при попытке погладить, норовил залезть обратно, так что я его только слегка потрогал и все.
Ну, вот и все. После этого я ушел из зоопарка. И так уже там всех перегладил по несколько раз. Я совсем не ожидал, что там будет предоставлена такая свобода. В Таронга такого не было, там все жестко и ограниченно. А здесь, трогай - не хочу.
Ну и, наконец, не могу не рассказать о моей новой работе. Как и было договорено, я начал работать с 14 января, ибо не хотелось начинать с 13-го.
Компания буквально перед моим приходом переехала на другой этаж, предварительно сделав в нем ремонт. Так что теперь там чистота и порядок, что меня неимоверно радует, так как в Object я все время пенял на то как у других захламлены столы.
Радует наличие уютной кухни с посудомоечными машинами, микроволновками, большим столом с барными стульями и двумя столиками у окна с видом на небоскребы. Также там есть плазменная панель, на которой всю прошлую неделю показывали матчи чемпионата по теннису Australian Open. На кухне чистота и порядок. Я обычно беру еду в своем старом знакомом месте - MLC Centre, несу ее на работу и там, в спокойной обстановке, обедаю.
Компания, несмотря на свой относительно небольшой размер, имеет офисы с Лондоне, Бостоне, Гонконге и, вроде, зачем-то, в Люксембурге. Там народ занимается поддрежкой клиентов. Разработка же ведется в Сиднее.
Меня посадили за стол, стоящий в группе из восьми, прямо напротив моего начальника Дэвида (это он меня нашел и пригласил на интервью). Справа от него сидит Стивен, он был одним из тех, кто меня собеседовал. Слева от меня - мой ближайший советчик и наставник Найджел. Он выполнял обязанности администратора баз данных до меня. Да и сейчас выполняет, пока я еще въезжаю в курс дел.
Интересный получился у нас там набор фамилий: Хьюбэнд, Роджерс, Виллиамс, Нгуйен, Колден, Циммерман и Попов. Какая фамилия выбивается из ряда? Циммерман, ага :)
Итак, компания занимается разработкой одного продукта, который называется pControl. Это страшно гибкая система, которая имеет свой язык программирования, и предназначена для разного рода финансовых расчетов. Какие это расчеты я не вникал, потому что их логика определялась этим самым внутренним языком, до которого мне нет дела. В целом, система производит впечатление продуманности.
Система работает на разных базах данных: Oracle, SQL Server и DB2. DB2 я пока в глаза не видел. Там, вроде, всего один клиент с ней работает. Также там подумывают о PostgreSQL, которая у меня, с некоторых пор, вызывает интерес.
Что касается самой базы данных, то там все, хоть и не идеально, но видны усилия по ее оптимизации. Каждую ночь запускается процесс, который собирает отчеты с каждой базы и ищет всякую подозрительную активность, вроде полного сканирования таблиц. Эти отчеты приходят на почту и я их с утра проверяю нет ли там чего необоснованного. Пока что ничего не нашел. А значит те проблемы, которые будут возникать, будут из неочевидных, что заставит поломать голову.
В первый же день Найджел дал мне список моих обязанностей, который я положил в тумбочку, дабы не потерять. Там ничего особо несусветного не было, все по делу: резервное копирование и восстановление, поддержка разработки, поиск проблем с производительностью, предложение новых путей решения проблем и так далее. Ничего про кодирование не сказано.
Честно говоря, меня это радует. Если совсем откровенно, то мне программирование надоело. По крайней мере, в том виде, в котором оно делалось до этого. Было ощущение, что все усилия вылетают в трубу. Ведь во всем, что мы делаем, мы оставлям часть себя. Свои творения мы хотим видеть прекрасными, приносящими если не радость, то, по крайней мере, пользу. Работа с промышленным программированием напрочь убивает желание делать что-то прекрасным. Все равно этого никто не видит, никто не оценит, спасибо не скажет. А зачастую это еще и невозможно из-за того как все было сделано до тебя.
Так что теперь я с радостью наблюдаю как программисты собираются на свои набившие оскомину ежедневные быстрые собрания, куда мне ходить не надо. Ну, может, еще придется, не знаю.
Кажется, на этом все. Никаких больше событий у меня в жизни не происходило, за исключением, разве что, полетов на симуляторе с Джеффри. Но там рассказывать особо не о чем. Когда закончу с Instrument Rating, я, наверное, не поленюсь и напишу пост о том что же это за зверь такой - приборный полет, хоть это и будет интересно ровно двум читателям.
Но, справедливости ради, скажу, что за эти три недели я таки не только дурью маялся, но и намотал 9 командирских часов. Естественно, вместе с Тони на его самолетике.
Удивительно, с каким рвением Тони принялся летать со мной. Через него, во времена работы инструктором, прошла куча людей. Но самолет свой он доверил только мне - какому-то русскому парню с заснеженных просторов Приуралья. Почему этот пожилой уже австралиец, с которым у нас нет ничего общего, доверился именно мне? Ответ напрашивается сам собой, но надо быть скромнее. Поэтому оставлю его при себе.
Всего мы с ним совершили четыре полета. Фотографировал я всего пару раз, так что картинок особо не будет. Видео с хвостовой камеры есть, довольно много, но я его не обрабатывал. Да и нет там ничего интересного, вы все это уже видели. Треки есть тоже, если дури хватит - выложу. А то ведь я, как обычно, принялся писать пост на ночь глядя.
Первые два полета состоялись 28 декабря. Слетали в тренировочную зону, где я порулил самолетом, полетал с выпущенными закрылками, посваливал его, и немного поработал над аварийной посадкой. Самолетик, как я уже писал, очень легкий и управляется рукояткой, а не штурвалом. В связи с этим оставляет ощущение какого-то истребителя. Я несколько раз ловил себя на том, что вроде бы нормальные, по ощущениям, развороты оказывались кренами на 45 градусов. Не чувствуется в этом самолете крен.
То, что самолет легкий, естественно, отражается на его устойчивости. То есть, его сильно трясет. Никогда еще в самолетах мне не было плохо. Но здесь я таки почувствовал нечто похожее. Впрочем, это все терпимо.
После тренировочной зоны мы погнали обратно в Camden, где я произвел первую свою самостоятельную посадку на Пульсаре. Это очень странно, но она получилась идеальной. Сразу замечу, что остальные мои посадки таковыми уже не были.
После посадки снова возникла примерно та же проблема с тормозами, что и в прошлый раз. Нет, с педалями все было в порядке, но свернуть с полосы вправо было почти невозможно. То ли тормоз после пробежки становился неэффективным, то ли потому, что там надо разворачиваться на 135 градусов. В общем, развернулся почти на кромке бетона, давя педаль изо всех сил.
Дорулил до ангара, вылез из самолета. Загнали его в ангар, а сами пошли в местный клуб, сели там за стол, стоящий в их ангаре, и перекусили кто чем. После этого пошли на второй вылет. На этот раз это были просто круги для отработки посадки.
У самолета обнаружилась особенность: после отрыва он теряет вертикальную скорость. Да и отрывается как-то неохотно: нос задираешь и он так с ним и едет около секунды-полутора. На двухмоторниках такого не было, они сразу рвут вверх. Эту же птичку нужно было после отрыва выравнивать и разгонять. После этого она летела уже нормально.
Сколько я там намотал кругов теперь уже не помню. Кажется, семь. И каждый раз посадка получалась так себе. То ли из-за непривычного экрана от горячей полосы, то ли я сам дундук. Но, действительно, на двухмоторниках так после выравнивания не держало. Вроде бы. Но Тони остался доволен.
Следующий полет был 31 декабря. Это ж у меня традиция такая - летать в последний день года. Как ни странно, Тони на это согласился. Да он фанатик пострашнее меня, пожалуй. Договорились слетать в Cowra. Это не слишком далеко, мы не хотели никуда забираться надолго в такой-то день.
По приходу в клуб я отправил Тони разбираться с самолетом, а сам засел за их единственный компьютер делать расчеты, распечатывать план, схемы, регистрировать полет. Пока я там все это делал, Тони как раз успел разобраться с самолетом. Удачно.
Забрались внутрь, полетели. На борту из навигационных приборов был только старенький GPS, который Тони берег по причине того, что он мог управлять автопилотом. Оказалось, что у Тони есть автопилот. Но, как это было на Пайперах, контролировал он только направление. С тангажом надо было самому разбираться. Тут была особенность. Так как самолет легкий, то заставить его поднимать или опускать нос можно было... наклоном головы. Круто, да? Наклоняешь голову вперед, и он медленно опускает нос. Откидываешься назад - поднимает.
В полете весьма здорово сносило ветром. Хоть я и держал курс довольно точно, но и GPS и визуальное наблюдение показывало, что нас сносило к югу. Поэтому путь полета оказался непривычно кривым. Ну, плюс еще, как и говорилось, самолет не шибко-то устойчив.
Собственно, больше особо и вспомнить нечего. Сели в Cowra, перекусили, полетели обратно. Под Mittagong чуть не влетели в облака, которых Тони побаивался. От Mittagong дальше меня вел Тони, так как местность там весьма невразумительная, и ориентироваться по ней пока что сложно. Сажал, естественно, я. Как это и бывает 31 декабря, я был единственным, кому взбрело в голову летать. Диспетчер дал разрешение на посадку сразу же, как только я с ним связался. Стало быть, на аэродроме тишина и забвение. После посадки он поздравил с новым годом и разрешил руление на стоянку. Вообще-то, такое разрение дает диспетчер руления на другой частоте, но там на вышке, видимо, был всего один человек. Ну, что ж, поздравил его, и порулил дальше.
Ну и, наконец, четвертый полет был 4 января. Тони попросил спланировать полет в Merimbula, но, почему-то, через Goulburn. Зачем такой крюк делать? Он не хотел связываться с военной базой Nowra. Я, хоть и не понял что в этом плохого (с военными у меня пока что никогда проблем не возникало), но полет спланировал.
В клубе, проверяя прогноз погоды, отметил, что там будут облака, причем их будет прилично. Но, вроде, не там, куда мы летели. По аэродромам тоже все нормально. Хм. Ладно, слетаем, посмотрим.
Слетали, посмотрели:
Развернулись и улетели обратно. На облачность мы нарвались на отрезке между Goulburn и Moruya. Там был горный хребет, за которым и образовались облака баллов в 6.
В тот день дул западный ветер, причем сильный. В стороне Канберры были видны полосы пыли, поднимаемой с тамошних пустошей. Любопытное зрелище, я такого не видел. Но, к сожалению, не сфотографировал. Уже не помню почему.
Что на пути туда, что обратно, нам пришлось общаться с диспетчером в Мельбурне, который видел на своем радаре как мы летим на высоте выше 9000 и попадаем в контролируемое пространство Канберры. Хотя, фактически, мы летели туда на 8500, обратно на 7500. Судя по всему, альтиметр у транспондера врал. Пришлось клятвенно заверить его, что у нас с высотой все в порядке, и выключить передачу высоты на транспондере.
Кажется, про полеты сказал все. Там действительно ничего особого не происходило. На нестандартных радиопереговорах я, почему-то, начинаю тормозить в присутствии инструктора. Просто не знаю кого спрашивать, если что-то непонятно: то ли диспетчера, то ли инструктора. Диспетчера дергать лишний раз не хочется, а инструктор, в общем-то, вмешиваться и не должен, но он-то ближе и слышен яснее. Такая вот дилемма.
Следующий полет мог бы состояться 10 января, но его мне уже пришлось отменить. Причиной этому было событие, которому я сейчас и посвящу часть поста.
Решил я, пока есть время, сходить в зоопарк Featherdale. Про него я слышал, что там дают потрогать коал и кенгуру, чего в Taronga делать не давали. Но мне вот всегда хотелось погладить вомбатика. Прямо покоя не давал этот зверек. Но я не знал дают ли там с ними пообщаться. Витя как-то сказал, что они кусаются и их трогать нельзя. Ну, и какаду кусаются, но я же их трогаю за клювы. В общем, надо было проверить.
Featherdale Wildlife Park - это такой небольшой зоопарк, находящийся посреди обычной жилой местности, заставленной частными домами. Находится он где-то в часе езды от станции Central - в Blacktown. Оттуда еще минут 10 на автобусе.
Добрался до места, купил билет, захожу в парк, а там ну прямо-таки подарок судьбы.
Вомбатик! Даже два. Сразу после входа. Почему-то еще с ними в вольере находились золотые фазаны. На снимке один из них виден. Ну вот, желание исполнилось сразу же, без прелюдий и сложностей. Со всеми бы желаниями так, будь они неладны.
Идем дальше. Напротив вольера с вомбатами находилась пара коряг, отгороженных чисто символическим забором высотой по колено. На корягах сидели птицы и спали. Это были лягушкороты. Птички, в целом, довольно симпатичные, но в спящем виде совершенно невыразительные для фотографии: выглядели просто как серые камни. А вот на самом заборчике устроилась как раз весьма любопытная птица: кукабарра. Знаменита она тем, что умеет делать так. Обычно такой звук вставляют чуть ли не во все фильмы, где показывают джунгли, хотя птичка эта не живет в джунглях.
Кука, судя по всему, была дикой, ибо те, которые принадлежали зоопарку, сидели себе в клетках. А эта прилетела сама. Где-то на youtube я видел как кто-то гладил дикую кукабарру по голове и она ничего особо не имела против. И я тоже решил попробовать. И получилось.
Кука позволила себя погладить, но ей, судя по всему, от этого удовольствия никакого не было, потому как она стала поворачиваться к руке клювом, не давая себя трогать, хоть и не кусая. Потом ею заинтересовались дети, которые, видимо, тоже хотели ее потрогать, но она просто зашла за забор, где они ее доставать уже не стали, хотя забор был сами видите какой. Умная птица.
Посмотрел на вольеры с птицами, которые были прямо за спиной и, не найдя там ничего для себя интересного, пошел знакомиться с кенгуру, которые прыгали по округе. Нашел валлаби.
И еще каких-то, к сожалению, название не прочитал. Да его, вроде, и не было нигде.
Кенгуру не особо любили, когда их гладили, но как-то терпели. Того, что слева, я потрогал за хвост. Он оказался тяжелым и мясистым.
Идем дальше, проходим через ворота, и попадаем к коалам. Они находились даже не в клетках, а в открытых вольерах без решеток, но с преградой высотой по пояс. Я подошел к одной из таких и стал наблюдать за одной из двух коал. Она медленно перебиралась с одной ветки на другую. Я протянул в ее сторону руку. Коала, так же медленно, перелезла на ближайшую ко мне ветку и протянула мне лапу. Я ее пожал. Потом она залезла повыше и заняла обычную для коал позу.
Справа от этого вольера было место для фотографирования с коалами. Две коряги, на одной из них сидела коала. Люди, стоя в очереди, подходили к ней, трогали за спину и фотографировались. Один из служащих как раз принес на руках еще одну и посадил ее на вторую корягу. Ну, я и воспользовался.
И чего у меня такая довольная физиономия, а? Мех у коалы по ощущениям похож, скорее, на вату. Такой же воздушный и легкий.
Ну, а дальше я уже не помню в деталях где бродил. Много смотрел на птиц, которых там было очень много. Особенно порадовало общение с неимоверно дружелюбными краснохвостыми траурными какаду. Это очень большие птицы, которых я никогда не видел вблизи. А вблизи они оказались очень общительными. Тянутся к людям, следуют за ними, лазая по клетке изнутри, дают лапки потрогать, всячески привлекают внимание. Я такого не видел даже у желтохохлых. Фотографировать птиц не стал, потому что через клетку это делать бесполезно.
Был в зоопарке крокодил, но эту зверюгу я не люблю, так что и не снимал. Зато там было где-то 4 вольера с вомбатами разных видов. Я их всех перегладил. И ни один меня укусить не попытался. Им, вообще, все равно гладят их или нет. Они только и делают, что едят, спят, и ходят туда-сюда.
Вообще, я перегладил всех, до кого смог дотянуться. Даже ехидну, но этого, к сожалению, никто не снял.
Первая ехидна как-то напряглась и попыталась свернуться в клубок. А вот остальным было все равно. Впрочем, гладить ехидн не очень-то интересно, иголки твердые, будто трогаешь какие-то пластиковые штыри. Но зверюшка забавная.
В одном из вольеров ходил павлин.
Но в том же вольере ходил и кое-кто поинтереснее: квокка. Маленькая кенгурушка, которая живет только на островах вблизи Перта. В частности, на острове Роттнест. Я давно видел видео с ней, и даже фотографировал ее в Taronga. Но тут таки удалось ее погладить.
Милая маленькая безобидная зверюшка. Они живут на островах потому, что на материке их быстро истребляют завезенные туда когда-то лисицы. Но на островах они так расплодились, что девать некуда, так что их рассылают по разным паркам.
А вот динго:
Собачка как собачка, вроде бы. Но, почему-то, вокруг них возвели высокий забор и вторую ограду в полуметре от первой. Странно, они же, вроде, на людей не нападают.
Еще я там нашел пингвинчиков. Они столпились кучкой и старались держаться тихо и незаметно, но спрятаться им было негде.
Бродил я там довольно долго, но не все фотографировал. Скажем, там была часть, где были домашние шивотные: козы, теленок, куры, кролики, свиньи. Там снимать особо нечего, это так, для детей познавательно, наверное. А я свиней нанюхался еще в Украине, тут ничего нового не было.
Перед уходом же мне довелось сделать самое трогательное: погладить маму-кенгуру и ее кенгуренка в сумке.
Сначала маленький испугался и залез в сумку. Пока он там сидел, я потрогал лапку у мамы. Она у нее была сжата в кулачок. Я взял его большим и указательным пальцем. Она разжала его. Знаете, это удивительное чувство. У них ведь ручки почти такие же, как и у нас. У меня на ладони лежала маленькая лапка живого существа, которое ей пользовалось почти так же, как и мы. Кто знает как пошла бы эволюция, если бы не появился человек. Может, эти зверюшка сумели бы занять наше место, если бы научились применять свои ручки для создания орудий труда?
Кенгуренку надоело сидеть в сумке, и он высунул свою мордочку, с любопытством меня обнюхивая. Но, при попытке погладить, норовил залезть обратно, так что я его только слегка потрогал и все.
Ну, вот и все. После этого я ушел из зоопарка. И так уже там всех перегладил по несколько раз. Я совсем не ожидал, что там будет предоставлена такая свобода. В Таронга такого не было, там все жестко и ограниченно. А здесь, трогай - не хочу.
Ну и, наконец, не могу не рассказать о моей новой работе. Как и было договорено, я начал работать с 14 января, ибо не хотелось начинать с 13-го.
Компания буквально перед моим приходом переехала на другой этаж, предварительно сделав в нем ремонт. Так что теперь там чистота и порядок, что меня неимоверно радует, так как в Object я все время пенял на то как у других захламлены столы.
Радует наличие уютной кухни с посудомоечными машинами, микроволновками, большим столом с барными стульями и двумя столиками у окна с видом на небоскребы. Также там есть плазменная панель, на которой всю прошлую неделю показывали матчи чемпионата по теннису Australian Open. На кухне чистота и порядок. Я обычно беру еду в своем старом знакомом месте - MLC Centre, несу ее на работу и там, в спокойной обстановке, обедаю.
Компания, несмотря на свой относительно небольшой размер, имеет офисы с Лондоне, Бостоне, Гонконге и, вроде, зачем-то, в Люксембурге. Там народ занимается поддрежкой клиентов. Разработка же ведется в Сиднее.
Меня посадили за стол, стоящий в группе из восьми, прямо напротив моего начальника Дэвида (это он меня нашел и пригласил на интервью). Справа от него сидит Стивен, он был одним из тех, кто меня собеседовал. Слева от меня - мой ближайший советчик и наставник Найджел. Он выполнял обязанности администратора баз данных до меня. Да и сейчас выполняет, пока я еще въезжаю в курс дел.
Интересный получился у нас там набор фамилий: Хьюбэнд, Роджерс, Виллиамс, Нгуйен, Колден, Циммерман и Попов. Какая фамилия выбивается из ряда? Циммерман, ага :)
Итак, компания занимается разработкой одного продукта, который называется pControl. Это страшно гибкая система, которая имеет свой язык программирования, и предназначена для разного рода финансовых расчетов. Какие это расчеты я не вникал, потому что их логика определялась этим самым внутренним языком, до которого мне нет дела. В целом, система производит впечатление продуманности.
Система работает на разных базах данных: Oracle, SQL Server и DB2. DB2 я пока в глаза не видел. Там, вроде, всего один клиент с ней работает. Также там подумывают о PostgreSQL, которая у меня, с некоторых пор, вызывает интерес.
Что касается самой базы данных, то там все, хоть и не идеально, но видны усилия по ее оптимизации. Каждую ночь запускается процесс, который собирает отчеты с каждой базы и ищет всякую подозрительную активность, вроде полного сканирования таблиц. Эти отчеты приходят на почту и я их с утра проверяю нет ли там чего необоснованного. Пока что ничего не нашел. А значит те проблемы, которые будут возникать, будут из неочевидных, что заставит поломать голову.
В первый же день Найджел дал мне список моих обязанностей, который я положил в тумбочку, дабы не потерять. Там ничего особо несусветного не было, все по делу: резервное копирование и восстановление, поддержка разработки, поиск проблем с производительностью, предложение новых путей решения проблем и так далее. Ничего про кодирование не сказано.
Честно говоря, меня это радует. Если совсем откровенно, то мне программирование надоело. По крайней мере, в том виде, в котором оно делалось до этого. Было ощущение, что все усилия вылетают в трубу. Ведь во всем, что мы делаем, мы оставлям часть себя. Свои творения мы хотим видеть прекрасными, приносящими если не радость, то, по крайней мере, пользу. Работа с промышленным программированием напрочь убивает желание делать что-то прекрасным. Все равно этого никто не видит, никто не оценит, спасибо не скажет. А зачастую это еще и невозможно из-за того как все было сделано до тебя.
Так что теперь я с радостью наблюдаю как программисты собираются на свои набившие оскомину ежедневные быстрые собрания, куда мне ходить не надо. Ну, может, еще придется, не знаю.
Кажется, на этом все. Никаких больше событий у меня в жизни не происходило, за исключением, разве что, полетов на симуляторе с Джеффри. Но там рассказывать особо не о чем. Когда закончу с Instrument Rating, я, наверное, не поленюсь и напишу пост о том что же это за зверь такой - приборный полет, хоть это и будет интересно ровно двум читателям.